Dos moipu sto
Она проснулась от того, что солнце светило в глаза.
Прищурилась.
Вскинула руки за голову.
Уперлась в спинку кровати, сладко-сладко потянулась.
Повернулась – огненно-рыжие волосы полыхнули по подушке.
Улыбнулась.
Его спящее лицо было обращено к ней. Он всегда был повернут к ней лицом. Сколько бы она не вертелась во сне, сколько бы не ворочался ночью он, всегда, когда она открывала глаза, видела: то, как он спит, то, как притворяется и исподтишка, хитро улыбаясь, наблюдает за ней.
Поцеловала его в нос.
Несмотря на то, что просидела за компьютером до двух часов ночи и ее почти насильно «уволокли» спать, настроение было изумительное и легкое. Сегодня последний экзамен. Она чувствовала, знала: это ее день! Все будет отлично! В груди было легко и свободно. Душа, раскинув крылья, взвивалась ввысь. И веселая детская песенка о солнечном зайчике «привязалась» как никогда кстати
Он проснулся вместе с солнцем,
торопясь куда-то вдаль,
заглянул в мое оконце,
прыгнул звонко на рояль.
Аудиозапись: Adobe Flash Player (версия 9 или выше) требуется для воспроизведения этой аудиозаписи. Скачать последнюю версию здесь. К тому же, в Вашем браузере должен быть включен JavaScript.
Аккуратно откинула одеяло – стакан с апельсиновым соком каждое утро стоял с ее стороны. Как удавалось ему незаметно ставить его, для нее оставалось загадкой.
Поднялась.
Она всегда была первая. Шла в душ. Огромное махровое под цвет ее волос полотенце всегда было заботливо развешено на полотенцесушителе.
Мурлыкая песенку, встала под теплые струи…
Пока в душе был он, она приготовила завтрак.
Он всегда завтракал плотно и основательно, говорил: «Завтрак съешь сам».
Она сидела напротив него, накладывала макияж, сушила и укладывала волосы. Перекидывались незначительными фразами, слушали утренние новости.
— Федь, ты меня сегодня заберешь от мамы? – в прихожей она закинула руки ему на шею. – Я после экзамена поеду домой. А то мне потом на йогу еще.
— Канешн – он всегда коверкал это слово. Ей нравилось.
Они долго целовались.
— Ладно, Лисёнок. Я поехал. Тебе ни пуха ни пера. Кулачки за тебя буду держать. Прости, ругать не смогу.
— К черту, любимый…
Она смотрела в приоткрытую дверь, как он спускался по лестнице. На повороте лестничного марша оглянулся. Солнце добралось до прихожей. Вся ее фигурка, очерченная серебряной каймой, словно светилась, золотой нимб волос сиял бриллиантовыми искорками. Он помахал ладонью и скрылся за углом.
… и тут же появился…
Перешагивая через две ступени, поднялся…
— Федька! Возвращаться плохая примета!
— Я не переступая порог…
Взял в кулаки ее ладони.
— Я очень тебя люблю.
От неожиданности она чуть не расплакалась.
Он сцеловал набежавшие слезки. Улыбнулся…
— Очень. – И уже окончательно ушел.
Она вслушивалась: эхо шагов, писк домофона, щелчок магнитного замка.
С легкой грустинкой она начала собираться в институт.
У него ничего не менялось. Изо дня в день, из месяца в месяц. Размеренная привычная жизнь. Работа – дом, дом – работа. Раз-два в месяц бильярд, покер с друзьями, баня с пивом и рыбой, водкой и проститутками. В будние дни по вечерам гараж, телек и перед сном что-нибудь высоко-мудрое. Последнее, что он пытался осилить – это был томик сочинений Ф. В. Й. Шеллинга. Еще он играл на гитаре… иногда, под настроение. Грубое, брутальное существование мужчины-холостяка.
В этот день утром шел дождь: растворил последние остатки снега, смешал с грязью, налил везде мутные желтоватые глинистые лужи. Возвращаясь вечером из гаража, на перекрестке, там, где всегда образовывалась огромная запруда, которую все старались обходить, Федор заметил одинокую девушку в белоснежной куртке, короткой юбке. Она беззащитно растерянно оглядывалась.
В необъяснимом порыве, он, не сбавляя шага, приблизился к ней, подхватил на руки и, погрузившись по щиколотку в кисельную жижу, понес через дорогу.
Она как-то сразу прильнула к нему, обхватила рукой шею, стараясь помочь. Ее лицо оказалось так близко, что он увидел в радужках малахитовый узор, в зрачках – свое отражение. Она смотрела на него и улыбалась: лужа уже давно кончилась, а он все нес и нес ее на руках…
Так они познакомились.
Так изменилась его жизнь.
Переломилась пополам: до и с НЕЙ…
Юля, Юлечка, Юленька, Юлюшка – стала центром его Вселенной. Основой мироздания. Стержнем, на который колечками, как на пирамидку, наделись эмоции, чувства, мысли, слова, дела…
Нахлынувшая утром волна нежности не оставляла весь день.
Даже наглухо затянутые гайки рабочего дня не могли остановить возвращающие мысли о ней.
— Лисёнок, Лисёнок, Лисёнок, Лисёнок…..
Несколько раз порывался позвонить. Но весь день был в разъездах. Срочных делах. Неотложных поручениях. Каждый раз думал «Сейчас закончу и позвоню. Вот сейчас… Сейчас…»
И все никак…
В машине в проигрывателе крутился ее любимый диск, в салоне – аромат ее духов. И ему все время мерещилось, что она сидит на соседнем сиденье. А он торопливо пытался доделать все дела, которые навалились враз… Чувствовал, что не успевает и цейтнот заглатывает его все глубже…
Она позвонила уже почти под вечер: «Сдала!!! Отл!! Я к маме»
— Замечательно! Сейчас надо будет быстренько заправиться и потом как раз успею забрать Юлю.
Заправочная станция.
Он встал в самую короткую очередь. Сзади сразу «пристроилось» пара джипов, хлебовозка и что-то там еще.
— Балбес! Хотел же заправиться утром, — подумал он через пятнадцать минут ожидания.
Впереди были какие-то разборки между водителем и обслуживающим персоналом. При этом старенькое Renault загородило узкий выезд всем – и слева и справа. А сзади напирала жаждущая горючего очередь.
Еще через пятнадцать минут он начал нервничать.
Только спустя двадцать минут сломанное Renault убрали с выездной дороги.
А еще нужно было заехать забрать торт, еще утром заказанный к знаменательному событию успешного окончания сессии…
— Не успеваю!!!
И купить цветы.
— Точно не успею
Он влетел на пятый этаж.
Нажал на кнопку звонка.
Потом еще и еще.
— Кто там?
— Валентина Сергеевна, это Федор.
Юлина мама открыла дверь.
— Здравствуйте.
— А Юленька уже давно ушла. Сказала, зайдет в магазин, а потом поедет на йогу. Попросила тебя не обижаться, что не дождалась. Здравствуй. Заходи…
— Не… Спасибо. Я побегу, Валентина Сергеевна, может быть, успею ее с тренировки забрать. До свидания…
21:30
Окна в спортзале не горели. Парковочная площадка была пуста – все уже разъехались.
— Блин!!
Резко развернулся и, приглядываясь к редким прохожим, помчался домой.
Писк домофона, щелчок магнитного замка, эхо его торопливых шагов, где-то долго звонит телефон.
Дверь.
Ключи.
Пустая квартира.
Темная.
Громко тикает старинный металлический будильник.
Вибрирует холодильник.
Надрывно звенит телефон.
— Алло!! Лисёнок?!
…
— Федор… Феденька…
— Валентина Сергеевна?!
— Ю-лю…. убили…
Collapsus sum (Collapsus [от лат. collapses] – упавший, обрушиться, рухнуть; sum [от лат. sum] – бытие, сущность) – коллапс бытия. Состояние, при котором у человека внезапно исчезает фундамент психики, личности. Моментально теряется ориентация в личных и социальных ценностях, жизненных приоритетах, межличностных отношениях. Наличествуют только глубоко собственные душевные переживания, которые, в зависимости от причин коллапса, могут сопровождаться, например, синдромом mea-culpa.
Жизнь до и после. Если «после» отсутствует – наступает collapsus sum. Психологическая, индивидная, личностная смерть.
Пьяные подростки, балуясь самодельным пистолетом, пытались угрожать продавщице магазина. Шальная пуля ударила в сердце Юли. Она рухнула – огненно-рыжие волосы полыхнули по белому кафельному полу.
… Федор, прислонившись спиной к стене, съехал на пол
«Почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему почему………………………………………………………….